Хорватский „Освенцим“ для сербов

Ћирилица

В августе исполняется 76 лет со дня создания одного из самых страшных концлагерей Второй мировой войны — Ясеноваца. Он был создан союзниками Гитлера — хорватскими усташами, провозгласившими Независимое государство Хорватия (НГХ) и совершившими такие преступления против сербов и евреев, что даже немцы ужасались. А как сегодня в Хорватии относятся к усташам? Считают ли они Ясеновац „трудовым лагерем“, а усташей — „борцами за свободу“, подобно тому, что происходит в Прибалтике? Городок Ясеновац, расположенный недалеко от Загреба, в августе 1941 года по воле пришедших к власти усташей был „украшен“ лагерем. Точнее говоря, целой системой из трех лагерей. Если верить историкам времeн социалистической Югославии, то в Ясеноваце погибли 840 тысяч человек. Это намного больше, чем в Бухенвальде, Майданеке, Бабьем Яру. По числу жертв Ясеновац уступит разве что Освенциму.

Едва ли найдется еще одна фабрика смерти, о числе жертв которой спорили бы столь ожесточенно. В мемориальном музее Ясеноваца сегодня говорится о 75 159 жертвах, в Музее Холокоста в Иерусалиме — о 56-97 тысячах жертв (возможно, здесь имелись в виду лишь погибшие евреи, а сербы и все прочие в расчет не брались). Сегодня цифры колеблются от 50 тысяч до миллиона. Но даже первая цифра, ставшая результатом деятельности усташей, ужасает.

Ясеновац — только вершина айсберга насилия, „запущенного в плавание“ хорватскими усташами. Будучи союзниками Германии, они издали законы, подобные Нюрнбергским, где говорилось о необходимости уничтожения евреев и цыган. Десятки тысяч представителей этих народов были убиты, многие евреи были отправлены в Освенцим. Пострадали от усташей и хорватские антифашисты — их было уничтожено свыше 10 тысяч в одном только Ясеноваце.

Но главными своими врагами усташи объявили православных сербов. Руководитель НГХ Анте Павелич и министр образования, писатель Миле Будак хотели решить сербский вопрос радикально: треть — уничтожить, треть — окатоличить, треть — выселить в Сербию. Будак бросил также лозунг „Сербов — на вербы“. Хорватский язык был объявлен отдельным от сербского. Но дело этим, увы, не ограничилось.

Территория НГХ (куда Германия и Италия разрешили включить не только Хорватию, но и Боснию-Герцеговину) превратилась в арену уничтожения народа, говорившего с хорватами фактически на одном языке. В Ясеноваце сербов не просто сжигали. Живых людей разделывали специальными ножами, получившими название „сербосеки“ („серборезы“). Сербские деревни сжигались. По разным подсчетам, усташи истребили от 300 до 700 тысяч сербов. А сколько еще сидели в лагерях, но выжили.

Неоднозначна, мягко говоря, роль в этих кровавых событиях хорватского кардинала Алоиза Степинаца. Он изначально поддерживал усташей и НГХ, считал, что сербы и хорваты должны жить в разных государствах. Степинац долго закрывал глаза на бесчинства усташей, оправдывал их перед Ватиканом. Но к 1943 году начал критиковать кровавую ретивость своей паствы. Благодаря созданному им ордену „Каритас“ удалось спасти тысячу сербских детей. Однако преступления католических священников и монахов в Хорватии от этого не стали менее страшными.

Справедливости ради надо признать, что и православные епископы декларировали лояльность немецким и итальянским оккупантам. Но в данном случае немцы с итальянцами и усташи были для сербов неодинаковы. Те тоже уничтожали оказывавших сопротивление сербов, но в лагеря сотнями тысяч не отправляли. Бенито Муссолини даже предоставлял убежище хорватским сербам, спасавшимся от усташского террора. Немцы тоже не одобряли действия руководителей НГХ — они не хотели подрывать лояльный им режим Милана Недича в самой Сербии. Так или иначе, но ни немцы, ни итальянцы особенно террору против сербов не мешали.

Жестокость усташей в итоге вышла им боком. Десятки тысяч людей (и сербов, и хорватов) влились в партизанские отряды, которые в итоге объединились в руководимую будущим коммунистическим вождем Югославии Йосипом Брозом Тито (кстати, хорватом по национальности) армию. Большая часть Боснии и Хорватии была очищена от усташей, немцев и итальянцев без помощи советских или американо-британских войск. В то же время окончательно НГХ пало только 15 мая 1945 года, став, таким образом, последним союзником Гитлера в Европе.

Естественно, что по мере освобождения от фашистов с усташами и членами их семей жестоко расправлялись. В мае 1945 года бывшие каратели попытались спастись в Австрии, но оккупировавшие ее (в числе прочих) англичане выдали их Тито. И в мае 1945-го близ местечка Блайбург ставшие новой официальной югославской армией партизаны казнили до 60 тысяч человек. В числе уничтоженных был вышеупомянутый писатель и идеолог усташей Миле Будак. Их лидер Анте Павелич сумел бежать в Аргентину, где умер своей смертью.

В общем, усташей во многом можно сравнить со сражавшимися на стороне Германии украинскими националистами и прибалтийскими эсэсовцами. И здесь возникает вопрос: считают ли в современной Хорватии своих карателей такими же героями, как в Эстонии, Латвии или на Западной Украине? Ответ скорее отрицательный — нынешняя Республика Хорватия официально является правопреемницей Социалистической Республики Хорватия в составе входившей в антигитлеровскую коалицию Югославии. Но не все так просто.

Когда в 90-е годы на Балканах шла война, а Хорватия искала антисербскую опору, усташи для многих стали национальными героями. Мемориал в Ясеноваце был практически заброшен. Книги Миле Будака начали переиздаваться, его именем называли немало улиц. Мол, это был великий деятель нашей культуры, борец за свободу страны. Местами появлялись и улицы Анте Павелича. По телевидению шли передачи, где рассказывалось о положительной роли усташей в истории страны.

В то же время официально героями они признаны все-таки не были, ветераны-усташи не ходили маршами по Загребу. Может быть, потому, что первый президент Хорватии Франьо Туджман в молодости с усташами сражался. Это потом он стал радикальным националистом… Его линия была такой: примирить усташей с ветеранами антифашистских отрядов. Преступления усташей не отрицались, но их масштаб старались принизить, а
преступления партизан выпячивались.

При правившем в 2000-2010 годах президенте Стипе Месиче курс на частичную реабилитацию усташей был в значительной мере свернут, а нынешний глава государства Иво Йосипович деятельность нацистских пособников также никогда не одобрял. Прекратились массовые издания их трудов, улицам возвращались прежние названия. Мемориал в Ясеноваце был снова открыт. Хорваты, в отличие от латышей, объявивших Саласпилс „трудовым лагерем“, не стали ретушировать эту часть своей истории.

Сегодня большинство публикаций о том времени носят относительно нейтральный характер. Хотя отдельные памятники Павеличу все же стоят, а опросы показывают, что в народе Павелич и Будак все еще довольно популярны. Что скажешь — антисербская инерция, эхо войны уже 1991-1995 годов, когда хорватские военные часто прибегали к тем же методам, что и усташи за 50 лет до них. Преодолеть такую инерцию крайне трудно. Хотя нынешнюю Хорватию и не сравнить с Латвией, Эстонией или рядом областей Западной

Вадим Трухачев

Извор: ПРАВДА