Хорватский фашизм не стал историей
В конце июня, в то самое время, когда Хорватия праздновала День независимости (на самом деле дату своего кроваво-насильственного выхода из состава Югославии), в Ядовно, вблизи зловещей Шарановой Ямы, поглотившей десятки тысяч жертв усташеского геноцида, в 70-ю годовщину основания лагеря происходила траурная церемония с участием делегаций из многих стран.
БОЛЬШИНСТВО наших сограждан наверняка что-то знают о лагерях смерти Освенцим, Треблинка, но мало кто слышал о такой гигантской «фабрике смерти», как Ясеновац. Между тем, по сведениям немецких источников, в этом усташеском концлагере, расположенном на территории нынешней Хорватии (при непосредственном содействии католического клира!), погибли 700 тысяч сербов, а по данным сербских историков, число жертв достигает миллиона. И уж совсем единицы знают о Ядовно — первом из усташеских лагерей смерти.
Объяснение тому простое. После того, как осенью 1944 года Красная Армия освободила Белград, свой следующий удар она направила не на запад, а на север, по яростно сопротивлявшейся Венгрии. Как следствие, сателлит нацистской Германии — так называемое Независимое государство Хорватия (НГХ) было ликвидировано не советскими войсками, а союзниками, которые вовсе не желали раскрытия правды о злодеяниях усташей, ибо их лидеры были взращены на Западе и усилиями самого Запада. Впо-следствии многие из видных усташей либо нашли убежище на Западе, либо при содействии западных спецслужб бежали в Латинскую Америку и Австралию.
Поэтому концлагерь Ясеновац — в отличие от Освенцима, Бухенвальда, Майданека — не стал предметом общественного внимания. А Ядовно вообще было как бы вычеркнуто из истории. Хорватия, будучи спрятанной внутри новой Югославии, не понесла никакой ответственности за геноцид, а жертвы списали на немцев.
Концлагерь Ядовно располагался в глухих Велебитских горах, на высоте 1200 метров над уровнем моря, в 22 километрах северо-западнее городка Госпич. Существовал он всего три месяца (в августе 1941 года был закрыт итальянцами), но за это время здесь, по оценкам историков, приняли мученическую смерть более 40 тысяч мирных граждан, в том числе 38 тысяч сербов. Некоторые исследователи убеждены, что в Ядовно погибли более ста тысяч человек. Есть свидетельства как сербов, так и хорватов о том, что усташи, наполнив ямы человече-скими телами, дабы замести следы, бетонировали их, засыпали землей и листьями.
Ядовно было открыто 11 апреля 1941 года, уже на другой день после провозглашения упомянутого НГХ во главе с усташеским «поглавником» Анте Павеличем. На входе в лагерь был установлен портрет тирана с надписью: «Спремни за дом» («К защите своего дома готовы»). Основал лагерь один из ближайших соратников «поглавника» Еуген Дидо Кватерник, а его начальником служил Степан Рубинич из Госпича. История сохранила и имена других главных палачей Ядовно — известных еще до войны усташей Юцо Рукавины и Юрицы Фрковича.
В состав комплекса Ядовно, помимо одноименного лагеря и 33 бездонных ям на Велебите, входили перевалочный пункт на вокзале в Госпиче (куда несчастных доставляли в грузовых вагонах с надписью «Испорченные фрукты»), городская тюрьма (кодовое название «Герихт») и несколько других лагерей, в том числе лагеря Слана и Метайна на адриатическом острове Паг. В конце августа 1941 года Лика (как именуют эту приморскую область) перешла в итальянскую зону оккупации. Ужаснувшись немыслимым зверствам усташей, итальянские фашисты, сами привыкшие убивать непокорных, поспешили закрыть лагерь. Кстати, одним из участников церемонии был и бывший итальянский поручик Аймоне Финестра, впоследствии многолетний член верхней палаты итальянского парламента и градоначальник города Латине. Он служил в том самом оккупационном подразделении, которое закрывало лагерь.
Выступая на траурной церемонии, президент Сербии Борис Тадич обнаружил приблизительное знание истории, назвав первый в истории Второй мировой войны детский концлагерь Метайна Матайном, а лагерь Топовске шупе, в котором погибло наибольшее число сербских евреев, перепутал с какими-то Топовскими лесами. Одновременно он пытался поставить знак равенства между Ядовно и событиями 1995 года в мусульманской Сребренице, которая давно стала дежурным козырем Запада в антисербской истерии (дескать, у вас были нацисты, но и мы ничем не лучше). Еще более поразительно, что, отвечая на вопросы хорватских журналистов по завершении церемонии, Тадич заявил, что хорватская военная операция «Буря» в начале августа того же 1995 года не имеет ничего общего с геноцидом сербов. И это при том, что «Буря» привела к самому крупному после Второй мировой войны исходу беженцев — из ликвидированной агрессорами Республики Сербской Краины бежали тогда около 300 тысяч сербов, а несколько тысяч погибли под бомбежками. Сейчас эта страна практически очищена от сербов, а ведь не менее 40 процентов современной Хорватии относится к Военной Краине, то есть это историческая сербская земля. Сербов выгнали с родной земли, и она захирела, превратилась в пустыню. Свидетельствую как очевидец: огромная часть Хорватии сейчас просто лежит в руинах. Туристов водят за нос блеском Дубровника и других приморских городов, но стоит отъехать километров на 40 вглубь страны, и начинается зона сплошной социальной катастрофы. Хуже, чем в дебрях нашей Нижегородской области.
В унисон Тадичу выступила и представительница бывшего президента Хорватии Степана Месича. Ныне сей печально известный господин возглавляет Антифашистское вече Хорватии, а еще недавно, будучи президентом, оценивал основание НГХ как первую победу хорватов во Второй мировой войне. Вторую победу, по его мнению, хорватский народ одержал, когда союзники вошли в Загреб, то есть в тот момент, когда пала НГХ. Трудно поверить, но прозападная пресса в Белграде с удовольствием смакует антисербские выступления хорватских политиков, умалчивая о том, что усташество вовсе не собирается уходить с исторической сцены.
По пути из Госпича мы видели дорожную табличку «Добро пожаловать в Ядовно!» В хорватских туристических путеводителях это место и сегодня представляется лишь как одна из природных достопримечательностей. Госпич, родина многих главарей усташества и поныне один из очагов хорватского экстремизма. Считается, что в награду за это он получил от Загреба статус центра обширной Лицко-Сеньской жупании (административной области), хотя его население всего-то 5700 человек.
Во время церемонии я слышал рассказы о том, что накануне траурных мероприятий полиция прочесывала окрестный лес, с тем чтобы очистить его от дощечек с надписью «Сербов в яму!» Но, разумеется, никто не позаботился о том, чтобы удалить подобные призывы с форумов интернет-сайта «Слободна Лика», который, по сути, является городским сайтом Госпича. Кстати, одновременно с траурной церемонией в Ядовно здесь проходила выставка собак, которая, судя по местной прессе, произвела на жителей Госпича гораздо большее впечатление.
К чести сербов, они всё-таки сказали на церемонии свое слово. Холодным душем для официальных хорватских представителей была речь Душана Басташича, председателя общества «Ядовно-1941» из Баня-Луки (Республика Сербская):
— Не касаясь вопроса о том, является ли Республика Хорватия юридической наследницей НГХ, неопровержимо, что на ее территории находятся места массовых убийств, что жертвы этих злодеяний не эксгумированы, не идентифицированы и не захоронены и что совершенно незначительное число преступников названо поименно и предано суду, — решительно заявил он. — Поражает, что игнорируется требование сербских и еврейских организаций соблюдать установленное законом отношение к месту и жертвам военных преступлений. Более того, места массовых преступлений, даже зарегистрированные в реестре памятников, на протяжении многих лет искусно скрываются в надежде на то, что время сотрет следы военных преступлений усташей.
Обращаясь к хорватскому руководству (в лице министра культуры Ясена Месича и Весны Пусич, спецпредставителя президента страны Иво Йосиповича), Басташич напрямую спросил: «Если, как вы говорите, с вашей стороны в 90-е годы имело место продолжение справедливой антифашистской борьбы времен Второй мировой войны, то как истолковать очевидный факт, что хорватские силы уничтожили все памятники той самой антифашистской борьбы, поставленные до 1991 года?»
К слову сказать, и памятник жертвам Ядовно, существовавший вблизи Шарановой Ямы — одного из самых крупных карстовых провалов, куда сбрасывали узников,— в начале 90-х прошлого века был уничтожен новым поколением усташей и заново открыт только в ходе церемонии.
«Наше, потомков погибших в усташеских лагерях, легитимное право потребовать от властей Хорватии достойного отношения к местам совершения массовых убийств и к жертвам преступлений. До тех же пор, пока наблюдается такое отношение, как сейчас, неуместно говорить об укреплении взаимного доверия, а тем более — о развитии дружественных отношений», — подчеркнул Басташич.
— Шаранова Яма, у жерла которой мы стоим, — одна из 33 бездонных могил, куда сбрасывали сербов, евреев, цыган, а также антифашистов любой национальности, — рассказал в частной беседе Душан Басташич. — Из тех 33 ям только три частично исследованы спелеологами. Установлено, что Шаранова Яма имеет глубину около 42,5 метра, но дальше начинается слой человеческих костей. Спелеологи считают, что он уходит вниз еще на пять метров. Впрочем, это только в том случае, если Шаранова Яма не имеет еще каких-то подземных галерей. Расчеты показывают, что только в эту пропасть были сброшены 35 тысяч человек. Яма через подземные воды связана с Адриатикой, так что кости вымывало в море. Благодаря этому итальянцы и догадались о существовании усташеского концлагеря. Такую же глубину имеет и яма на Гргином брегу, а в окрестностях много других ям. Все они служили усташам для сокрытия следов геноцида сербов. Никаких эксгумаций до сих пор не проводилось, ибо тому всячески препятствуют хорватские власти, еще недавно заявлявшие о своей верности усташеской идеологии.
Технология массовых убийств была поразительна. Большую колонну узников, обвитую длинной колючей проволокой, усташи подводили к краю пропасти. Тех, кто стоял впереди, палачи, по своему обыкновению, убивали топорами-«сербосеками» или молотом и затем сталкивали в бездну. Четыре-пять падающих тел увлекали за собой всю цепь — до сотни живых людей. Пощады не было и грудным детям — самой младшей жертве Ядовно было шесть месяцев.
Шаранова Яма — это только малая часть Ядовно. Управа концлагеря находилась от нее на расстоянии четырех километров, глубоко в лесу. В прошлом году Душан обратился к властям города Госпич с просьбой показать ему это место. В ответ услышал, что туда дороги нет и вообще в горах находиться опасно. Вместе с историком Джуре Затезала Басташич всё-таки нашел это место. Там еще видны могильные холмики полутора тысяч жертв, которые были спешно расстреляны из пулеметов перед закрытием лагеря. После войны на этом месте был поставлен памятник, но сейчас он разрушен. И лишь цветки дикого шафрана скорбят о невинно убиенных…
Игорь МАКАРОВ